Прежде и теперь
1
Она живая, а не ком земли,
Хоть нет души у ней по воле бога…
Но и назвать животным не могли:
Ведь все же эта тварь была двунога.
Сказать, что бесполезна, не нужна,
Что проку нет в ней, — тоже не годилось
Ведь от зари и до зари она
Не покладая рук всю жизнь трудилась.
Ее по праву счесть могли немой —
Безгласным существом она казалась…
Но это все не верно. Голос свой
Она подать при людях не решалась.
Лишь, если не было мужчин вокруг,
Осмеливалась рот раскрыть бедняжка
И с сердцем, полным горести и мук,
То песню пела, то рыдала тяжко.
Но стоило хоть вдалеке мелькнуть
Мужской фигуре, — бедная дрожала,
Спешила тотчас в сторону свернуть
И на лицо накинуть покрывало.
Кто из живых существ подобно ей
Испытывал такое униженье?
Кому пришлось от солнечных лучей
Скрывать лицо, казаться черной тенью?
Кого еще, подобно ей, могли.
Как будто на базар, пригнав скотину,
Продать любому…
Только отвали
Хороший куш — и нет о ней помину…
Коль пусто было в доме у отца,
То и за дочь не дорого платили:
Баран нестриженый или овца
Хорошей платой за невесту были.
А если сиротой она росла.
То не хотели брать ее и даром…
Кому, скажите, нищая мила,
Что делать в доме с этаким товаром?
И, вилы или грабли в руки взяв,
С издевкою прикидывали:
«Знаешь,
Такую вещь за сироту отдав,
Пожалуй, слишком много прогадаешь…»
Едва кончался торг, мулла спешил
Прочесть «никах», как требовал обычай,
И этою молитвою клеймил
Рабовладельца жадного добычу.
А там, хоть слезы в три ручья текли,
Хоть билась, словно пойманная птица, —
Запуганную пленницу вели
В дом, ныне ставший для нее темницей.
Несчастную встречала у дверей
Старуха-ведьма, скрежеща зубами:
«Ну, что замешкалась? Входи скорей!
За дело! Хлопать нечего глазами…
Гляди сюда: вот ведра, помело,
Утюг, ухват, корыто…
Примечай-ка!
Теперь к тебе все это перешло
И ты теперь над этим всем хозяйка…
Кастрюля здесь, а там сковорода,
Котел, жаровня, полка для посуды…
Ты это в чистоте держи всегда,
Ведь за тебя работать я не буду.
Запомни — на тебе и огород
И поле… Да еще скажу я, к слову —
Ты будешь загонять под вечер скот
И чистить хлев, стричь шерсть, доить
корову.
Одежду с мужа ты снимать должна,
Стоять, пока умоется, и воду
Успеть подать…
Хорошая жена,
Ты делать все должна ему в угоду, —
Стирать белье, мыть пол, толочь пшено.
Не вздумай избегать работы черной…
Тебе служить супругу суждено —
Так приучайся быть ему покорной!
Не спрашивай, зачем да почему,
А выполняй старательно, с охотой.
Все, что прикажет…
Угождать ему.
Служанкой быть — вот вся твоя забота!»
Выслушивала, голову склонив,
Она старухи злобной наставленья
И. всю работу на себя взвалив,
Жила рабыней, в вечном униженье…
2
Ушли в преданье эти времена.
Пятнадцать лет прошло с тех пор, как
стала
Свободной и счастливою она
И радость вольного труда узнала.
Ей незачем с опущенным лицом
Стоять пред мужем, быть его рабыней!
Иль прихотью. — как там, за рубежом,
Ее сестре приходится доныне.
Она в колхозе, в шахте, у станка —
Везде слывет усердной и умелой. —
И каждая работа ей легка,
Под силу ей теперь любое дело.
Развеян светом знаний прежний мрак,
Нигде следов былого не приметишь.
Заглянешь в техникум или в рабфак, —
Там сотни девушек и женщин встретишь.
Вот эта ныне — врач, та — агроном.
Весь мир для них стал книгою открытой…
Взгляни — вот жалкая раба в былом, —
Она ученым стала знаменитым.
Так в нашей светлой, молодой стране.
Она, гордясь успехами своими,
Работает со всеми наравне, —
Делами женщина вершит большими!
Учись, работай! Светел и широк
Сверкающий в лучах простор отчизны.
Как много пред тобой лежит дорог
И каждая ведет к счастливой жизни!