II
И земледелец бесконечно рад
Прекрасной, теплой влаге дождевой,
И только туча в небе проплывет —
Уж он дрожит, от страха чуть живой.
Но бог хранит еще его посев.
Он поднимается все выше день за днем,
И не жалеет солнышко лучей,
И колос наливается зерном.
И ждут посевы трудовой руки.
Приходит время поле убирать,
Колосья жать и после молотить
И по амбарам зерна рассыпать.
И земледелец ночи напролет
Работает, спешит весь хлеб убрать,
Земля волнуется, и дело ждет,
И некогда затылок почесать.
Работает до пота, до жары,
До немоты в суставах и костях.
Он рад, он наслаждается, он горд, —
Его зерно лежит в его руках.
Проходят месяцы, нагружены трудом.
Мешки наполнены. О чем ему скорбеть?
И разноцветное зерно плывет,
И наполняется за клетью клеть.
И в голове рождаются мечты:
— За жизнь мою, за каторжный мой труд,
Будь каждый год подобный урожай,
Я б зажил так, как богачи живут.
Я ездил бы (а не ходил пешком)
На замечательнейшей лошади верхом,
Как богачи, я б наслажденья знал,
Я б отдыхал, я б много ел и спал.
Я знал бы сон, и отдых, и еду,
Мне б жизнь была покорной, как жена…
Мне надо будет в будущем году
Посеять большее количество зерна.
Так земледелец целый день мечтал,
Так утешался в сказочных мечтах,
Мечты росли, а он в лохмотьях спал,
А лапти расползались на ногах.
Проходит осень. Настает зима…
Однажды вечером в амбар он входит свой,
И на пороге столбенеет он.
И сразу поникает головой.
Что это свершилось наяву?
Сон ли вдруг находит на него?
Духи ли нечистые пришли?
Власть ли получило колдовство?
Кто это весь хлеб его унес?
Дьявол бы так ловко не сумел…
На хозяина пустой амбар,
Словно кость пустая, посмотрел.
Он рукой повел по волосам,
Он рукой похлопал по ногам,
Он в пространство задает вопрос:
— Кто это весь хлеб унес?
Все молчит. Ответа нет и нет.
И безмолвствует огромный свет.
Будущее — как сплошной удар,
И стоит за ним пустой амбар.
Он пошел по своему пути…
Жизнь одну, как сто смертей, нести
Он пошел по своему пути.
Он пошел — ив дождь и в снег опять
Он работал, сеял и пахал,
Он в труде не уставал мечтать,
Но надежд своих не потерял.